Господин Маури был большим поклонником школы верховой езды Джеймса Филлиса. Поэтому он поступил так, как тот рекомендовал в своём знаменитом учебнике: повернул собственного коня в ту же сторону, куда неслась незнакомая всадница, и энергично выслал в галоп. В таких случаях важно набрать скорость, потому что успевший как следует разогнаться жеребец Джессики изначально скакал гораздо быстрее, а надо было пристроиться сбоку от него, как раз в тот момент, когда он будет проноситься мимо, и не отстать. Когда всадница поравнялась с Лоуренсом, его конь успел достаточно разогнаться, и осталось лишь приблизиться вплотную и схватить "взбесившегося" жеребца за повод.

- Всё в порядке, леди! - крикнул Лоуренс, постепенно вынуждая лошадей скакать всё медленнее. Стадный инстинкт довершал дело, и жеребец Джессики невольно подстраивался под своего более спокойного собрата. А Маури подавал ценные указания: - Не дёргайтесь! Ослабьте повод! Просто держитесь!

Ещё метров сто - и лошади перешли на шаг, фыркая и отмахиваясь хвостами. Маури отпустил чужой повод, и ободряюще похлопал девушку по колену, после чего чуть увеличил дистанцию между своей и её лошадью.

Лоуренсу Маури было уже пятьдесят лет, и его возраст, безусловно, выдавало лицо. Несмотря на правильность черт, ровный нос и красивую линию губ, именно на пятьдесят лет оно и выглядело. В остальном, бензиновый магнат был крепким мужчиной, средне-высокого роста, с идеальной осанкой. Его русые волосы были достаточно коротки, чтобы лишь чуть угадываться под краем чёрного шлема, а чёрный редингот подчёркивал по-военному подтянутую фигуру без малейших признаков брюшка, или вообще чего-то лишнего.

- Что с вами приключилось, прелестная незнакомка? - спросил Маури, хотя в его тоне не было и тени заигрывания. Напротив, его тёмно-серые глаза смотрели на девушку в некоторой тревоге: не упадёт ли в обморок после такого стресса.

В седле магнат сидел "по-американски", на длинных стременах, свободно и раскованно, как будто это было самое удобное кресло в мире. По молодости Лоуренс много ездил верхом, да и сейчас он не только катался в парке, но и время от времени играл в поло, участвовал в охотах и тому подобных активных развлечениях. Так что всадником он был хорошим.

Джессику Лэстридж Маури никогда не видел (разве что, её статьи), так что пока не подозревал, что только что оказал услугу самой Вестинской Лисе.

Если бы незнакомка начала падать в его сторону, Лоуренс успел бы её подхватить. Но она свалилась по другую сторону своего коня. Сойдя с лошади, мужчина обошёл жеребца Джессики и опустился рядом с девушкой на колено. Расстегнув ремешок её шлема, он пощупал пульс на шее, после чего огляделся.

Будь он "простым смертным", он пожалуй, тут же бросился бы сам оказывать помощь пострадавшей и приводить её в чувство. Но его много раз провоцировали на самые различные действия, и он уже приобрёл опыт, который и сейчас подсказывал, что всё может быть не просто так. Вдруг эту особу подослали к нему специально, чтобы она разыграла обморок, а кто-нибудь из укромного места заснял бы, как Маури тащит на руках неизвестную девицу, или расстёгивает на ней одежду. А может, это подстроили, чтобы просто иметь возможность подойти к нему незаметно. К тому же, Лоуренс знал, что на нормальной конюшне безнадёжному новичку не дадут кататься на породистом и достаточно горячем жеребце. А если дама не новичок, то её испуг слишком уж бурный. Подумаешь, лошадь понесла! Парк большой, а уважающий себя всадник знает, что достаточно дать лошади как следует пробежаться - и она успокоится. Конечно, в жизни бывает всякое, но Лоуренс склонен был искать объяснения в логике, а логика подсказывала ему, что в данной ситуации следует опасаться подставы. Особенно если учитывать, что он сейчас хранит один из трёх ключей от банковского сейфа, набитого бриллиантами на несколько миллионов. Поэтому, не предпринимая пока никаких активных действий, Маури достал мобильник и набрал телефон одного из своих охранников.

- Вызови скорую, Фил, - коротко распорядился он. - Тут женщина упала с лошади.

Господин Маури тут же поднялся и протянул Джессике руку. Перчатку он снял, когда щупал девушке пульс. Руки у него были сильные, и ухоженные, с аккуратно обработанными, гладкими ногтями, по которым можно было догадаться, что господин Маури не чурается заведений, в которых делают маникюр.

- Если вы пришли в себя, леди, то вам лучше подняться с земли, - сказал он, пока ещё не сделав никаких конкретных выводов. Женщины, с его точки зрения, были слишком хорошими артистками, но всё-таки Лоуренс старался верить людям, если не было веских причин поступить обратным образом.

Лошади, получив свободу, отошли на несколько шагов и теперь спокойно общипывали осеннюю траву на обочине дорожки. Маури за них не волновался. Всё равно дальше конюшни они бы не убежали.

Незнакомка была совершенно непохожа на его дочь, да и возрастом старше, так что отеческого беспокойства за неё Маури не испытывал. Тем не менее, он не считал, что падать с лошади очень полезно, поэтому смотрел он на Джессику со вполне понятным сочувствием.

- Сейчас мои люди вызовут врача, - пообещал он. - Вам нужно сделать рентгеновский снимок, чтобы убедиться, что кости целы. Как вас зовут?

Наверное, ему следовало представиться самому, но Лоуренс почему-то не спешил этого делать.

Маури, между тем, внял просьбам, потому что отошёл от девушки, забрал лошадей и протянул ей повод её жеребца.

- Можете довести его до конюшни пешком, - посоветовал он. - Не волнуйтесь, я ничего никому не скажу.

Он перекинул повод собственной лошади ей на шею и взялся за гриву, намереваясь вернуться в седло. С робкими девушками Лоуренс старался не связываться. Это вовсе не значило, что ему нравились слишком смелые девицы, но когда ему так явно давали понять, что заинтересованы поскорее замять недоразумение, он охотно отступал.

- Я скажу, чтобы скорую не вызывали, - пообещал он. - Но вы всё-таки покажитесь врачу.

И он одним движением снова оказался в седле, тут же коснувшись пальцами шлема в прощальном жесте. Само собой, он не собирался оставлять незнакомку без присмотра, и намеревался сразу же передать своим людям, чтобы они о ней позаботились и убедились, что она благополучно вернулась в конюшню. Но сам Лоуренс уже готов был умчаться дальше по парку.

Как иногда бывает, Лоуренс Маури был не тем и не другим. Он сообразовал свои поступки с разумной осторожностью, и он не отворачивался от людей только потому, что они - не его круга. Просто старался соблюдать дистанцию. Человеку его положения было бы странно и даже глупо панибратствовать со всеми подряд. Впрочем, как любому другому человеку. А ещё Лоуренсу было присуще некоторое любопытство. С одной стороны, это было рискованно, но с другой - если бы Маури совершенно не был любопытен, он сидел бы сиднем, не стремился вовремя узнавать все важные новости, и наверное, прошёл бы мимо многих нужных ему людей, с которыми знакомился порой именно из любопытства. Он сам мог бы объяснить свой интерес тем, что лучше воспользоваться возможностью и узнать, что от тебя нужно какому-нибудь неожиданно вторгшемуся в твою жизнь человеку, чем остаться в неведении.

На предложение незнакомки Маури наконец улыбнулся. Лошадь под ним только успела подобраться и напружиниться, готовая подняться в галоп, но почувствовала перемену в настроении всадника и расслабилась, отставив заднюю ногу и пренебрежительно махнув хвостом.

- Сегодня у меня уже нет времени, - ответил Лоуренс, заметив, что двое его телохранителей спешат по тропинке в его сторону. - Но если вы будете хорошо себя чувствовать, завтра, с трёх до четырёх я буду свободен. Мы можем встретиться в кафе у Северного входа в парк, если оно вас устроит.

Это было самое обычное кафе, где по обычной цене можно было выпить обычного кофе, которое по крайней мере, не разбавлялось в десять раз, и не мешалось с каким-нибудь суррогатом ради экономии кофейных зёрен. Маури прикинул, что дочь должна явиться только к вечеру (завтра было воскресенье), поскольку уехала с этим молодчиком по имени Гарри Димитт в горы, и поэтому вполне можно провести часок свободного времени в обществе заинтересовавшей его незнакомки.

Отредактировано Лоуренс Маури (2013-10-09 17:40:35)