Гарри тихонько рассмеялся, и приподнявшись, обнял Карлу, поцеловав её в лоб.

- Карла, милая! Я, наверное, кажусь тебе искушённым развратником, - проговорил он без тени обиды, поправляя пальцами волосы девушки. - Есть с чего! Заманил в свою берлогу в лесу, как доверчивую принцессу, и теперь непременно должен съесть!

При этих словах, он ловко подпихнул руки под её тело, и перекатился на спину, так что девушка оказалась на нём сверху. Быстренько поцеловав её подбородок, он торжественно произнёс:

- Клянусь, что не любил ни одной из ста тридцати женщин, которых заманивал в эту кровать! - И снова засмеялся, несмотря на смех, проговорив уже серьёзнее: - Ты можешь мне поверить, я честно отвечу на твой вопрос: нет. - Он говорил правду, спать с кем-то из его отдела ему ещё не доводилось. С подчинёнными Димитт старался держать дистанцию. - Карла! Ты - особенная девушка, ты мне нравишься. - Он резко остановил свою речь, и спросил серьёзным тоном: - Теперь ты мне веришь?

Гарри гладил её обеими руками по спине, а потом обнял за талию.

- Коварный вопрос, - заметил он. - Знаешь, один древний квенталийский мудрец сказал: "Хватит и одной женщины, чтобы полюбить. Но лучше влюбиться в сто женщин, чем так и не полюбить ни одной". Теперь у меня есть женщина, которую я намерен любить, так зачем вспоминать про девяносто девять, в которых всего лишь влюблялся?

Он шутил. Ему тоже было забавно возиться с Карлой в темноте, хотя он и дал обещание, что не будет ничего делать, если она не захочет. Но сейчас ему было достаточно того, что они просто общаются, обнимаются и целуются. Само по себе это тоже было приятно.

- За мою длинную, очень длинную жизнь, я ещё не встречал ни одной такой, как ты, - добавил он, не собираясь прямо отвечать на её вопросы. - Этому ты веришь?

- Тогда сдаюсь, - заявил Гарри, раскидывая руки в разные стороны. - Сдаюсь, потому что, в отличие от века девятнадцатого, юные создания нашего времени разучились верить в любовь с первого взгляда! - Он положил свои руки на её запястья. - Карла! Ты ещё совсем маленькая девочка, потому что не веришь в романы. В тебе ещё бушует юношеский скептицизм. Это пройдёт, вот увидишь. Ты поймёшь, что в романах пишут правду. Во всяком случае, в то части, где речь идёт о любви...

Он обнял девушку и снова принялся поглаживать её по спине, и даже ниже. Ему очень хотелось перекатиться обратно, сделать так, чтобы на этот раз Карла оказалась внизу. Но вместо этого он неторопливо залез руками под край её свитера, чтобы можно было гладить не ткань, а обнажённую кожу девушки.

- А ещё ты мне не веришь, потому что мало меня знаешь, - мягко продолжил он. - Я ещё сам не знаю, люблю ли тебя. Видишь, я говорю честно. Но то чувство, которое я к тебе испытываю, оно очень сильное. - Теперь он говорил тише, доверительным тоном. - Я такого ещё никогда не испытывал. И мне кажется, что я ждал именно тебя, поэтому до сих пор никого сюда не приводил. Поверь. Это правда. - Он подпихнул пальцы под пояс её брюк и погладил её спинку  ниже, насколько смог дотянуться. - Ты - необычная, у тебя чудесные глаза, мягкая кожа... Я могу вспомнить каждый твой жест, хотя ты очень сдержанная в жестах. Я помню, во что ты была одета каждую нашу встречу. Разве то, что я так внимательно за тобой наблюдаю, стараясь запомнить каждую деталь, не говорит о том, что я потерял голову и начинаю влюбляться? Скажи, ведь именно так должно быть?

Он плавным движением провёл вдоль её позвоночника пальцем, вверх, пока не наткнулся на застёжку бюстгальтера. Но трогать это застёжку пока не стал.

- Ты замёрзла? - встревожился Димитт, и обнял её обеими руками, прижимая к себе. - Сейчас разожгу, - пообещал он, но с места не сдвинулся, продолжая поглаживать Карлу по спине.

Ему гораздо больше, чем Карле, не хотелось прерывать то, что происходит. Стоит сейчас отпустить её, и возня с камином отвлечёт их, уведёт куда-то не туда, да и кто знает, может быть, потом девушку придётся гораздо дольше уговаривать, чтобы она согласилась и дальше валяться с ним на кровати. Поэтому, прежде чем что-то предпринимать, Гарри спросил:

- Тебе не мешает эта штука? - и чуточку оттянул пальцем эластичную полоску бюстгальтера, в центре которой находилась застёжка. - Мне всегда надоедает ремень, когда я ношу кобуру подмышкой. Ощущение такое, будто на тебе что-то лишнее.

С этими словами он ловко расстегнул застёжку, и тут же принялся гладить и массировать кожу девушки на спине, в том месте, которое теперь освободилось от лишнего предмета.

- Так лучше? - спросил он вкрадчиво.

У агента Димитта была слишком скорая реакция. Он вскочил, и тут же поймал девушку за руки.

- Карла! Ну ты же не собираешься спать в нём! - заявил он удивлённым тоном. - Что тебя испугало, девочка моя? Тебе нечего бояться!

Он придвинулся ближе, не собираясь так просто отпускать свою добычу. То есть, он готов был смириться с тем, что она будет ночевать в другой комнате, но не так, и не на такой ноте. Почему-то ему не казалось правильным оставить Карлу сейчас, чтобы она размышляла о том, что происходит, в одиночестве пустой комнаты. Он ещё не всё сказал, да и не хотелось ему с нею расставаться.

- Ну, это если бы ты ночевала одна, - возразил Димитт, но сам себя перебил. - Хорошо! Мне действительно не следовало этого делать. Не обижайся, пожалуйста. Я сейчас застегну.

Он тут же шагнул ей за спину, и нырнув руками под её свитер, поймал и ловко застегнул на ней бюстгальтер. Всё это получилось достаточно успешно: у Димитта был опыт. Ему уже приходилось быстро помогать очередной любовнице одеться. Да и вообще, у него было ловкие руки.

Он обнял Карлу сзади, прижав её к себе.

- Я не знаю, как быть, - признался он. - Что мне сделать для тебя, чтобы ты мне поверила, и поняла, что для меня ты очень много значишь? Да, признаюсь честно, я хочу тебя, но я уже обещал, что буду терпеливо ждать, когда ты сама согласишься.

Всё-таки, с его точки зрения, она была недотрогой, но наверное, в этом была своя прелесть. Если бы она вела себя развязно и смело - она мало отличалась бы от его первой жены.

- А говоришь, что не боишься привидений! - заметил Димитт.

- Не боюсь! Просто, мне вас не видно, - ответила Карла.

Гарри засмеялся, но всё-таки слез с кровати и босиком направился в темноте к камину. Можно было зажечь бра в изголовье кровати, но получилось бы не так романтично.

Дрова уже лежали на каминной решётке, так что их оставалось только разжечь. Гарри ощупью нашёл задвижку в дымоходе и открыл её. Потом, так же в темноте наклонился и потрогал поленья на предмет того, торчит ли среди них кусок сухой бересты, которую в этом доме специально заготавливали именно для растопки. Береста обнаружилась на нужном месте. Тогда Гарри пошарил внутри камина, сбоку от поленницы, вытащил мятый лист бумаги и коробок со спичками.

- Дедушка всегда учил меня, что сперва нужно зажечь бумажку и подержать её над дровами, ближе к дымоходу, - прокомментировал свои действия Гарри, зажигая бумажку и поднимая её повыше. - Это делается для того, чтобы тёплый воздух разогнал пробку из холодного воздуха в дымоходе, и дрова быстрее разгорелись.

Димитт сел на пол, поджав одну ногу. Пламя от бумажки освещало его фигуру. На Карлу он не смотрел, увлечённый своими действиями. Он наверное тысячу раз разжигал этот камин, и каждый раз думал о том, правильный ли сделал выбор, став агентом ГРО. Почему-то подобная мысль посещала его именно здесь, в старом доме, и именно тогда, когда он смотрел на горящую бумажку в своей руке, пепел от которой сыпался на аккуратно сложенные дрова. Наконец он опустил руку и последним горящим клочком зажёг бересту.

- Тебе не надо становиться агентом, девочка, - задумчиво проговорил он, не оборачиваясь. - Ты слишком невинна и доверчива. Мне хотелось бы, чтобы ты оставалась такой как можно дольше, может быть, даже верила в привидения и боялась чужих тёмных комнат. - Огонь в камине растекался по хорошо просушенным дровам. - Я полюбил тебя именно за это. Не знаю только, поверишь ли ты мне...

Он повернулся на полу и теперь сидел, обхватив руками колено, и смотрел на девушку, которую в неясном свете камина всё-таки уже можно было разглядеть.