- Ну почему вы так мрачно на это смотрите?! - не понимая, какие такие чувства одолевают Карлу, воскликнул сержант Леоне.

Но в этот момент двери комнаты ожидания открылись, и зашёл Димитт. Его пропустили вперёд, а за ним следом внутрь заглянул помощник комиссара Боргес.

- Эй, Леоне! - позвал он. - Иди, тебя начальник зовёт.

Сержант испуганно оглянулся на девушку, но тут же поспешил на выход. Зато Димитт подошёл, прихрамывая и держась за бок. Он, конечно же, с первого взгляда понял, что что-то произошло. К тому же, он слышал последний возглас сержанта Леоне.

- Карла, милая! Что случилось? - спросил он встревоженно, и взял её за руку.

Такой ответ окончательно убедил Гарри, что случилось нечто очень неприятное для девушки. Но говорить на эту тему он пока не стал.

- Тогда пойдём, - предложил он. - Самое время отсюда уехать.

Тут в комнату вошла Боргес собственной персоной.

- Госпожа Маури! - начала она. - Вам так же необходимо опознать труп.

Боргес была недовольна тем, что у сержанта не получилось разговора с Карлой, но на этот раз ей помешал Димитт:

- Достаточно на сегодня, комиссар, - заявил он решительно. - Вы уже убедились, что это именно тот человек.

- Вы так подозрительно на меня смотрите, будто я собираюсь устраивать допрос с пристрастием, - скептически заметила Боргес.

- Комиссар! Все свои соображения насчёт ваших методов вести следствие, я намерен обсудить не здесь, и не с вами, - отрезал Димитт, и уже мягче добавил, подавая руку Карле: - Пойдём отсюда.

Димитт пожал руку девушки, но сразу ничего отвечать не стал. Ему нужно было обдумать информацию.

- Скорее всего, они расспросили твоих сокурсников о том, кто тебя привозит, или привозил раньше, - сказал он наконец. - Но могли и следить. У госпожи Боргес своеобразные способы вести расследование. - Он досадливо усмехнулся. - Ну, с ней потом разберёмся, а вот насчёт Фердинанда... Господин Маури ведёт собственное следствие, о котором не хочет говорить ни мне, ни тебе, и твой шофёр ему в этом помогает. Он ведь бывший спецназовец, опытный человек. Наверняка потому его и видели где-то рядом с тем местом, где нашли труп. Надо бы поговорить с твоим отцом на эту тему. - Он остановился у машины, не торопясь в неё садиться. - Давай-ка я попробую сесть за руль, - предложил он и пошёл на другую сторону. - А ты позвони отцу... Нет, лучше позвони Фердинанду, надо бы проинструктировать его, как он должен себя вести, если к нему прицепится полиция.

Димитт действительно сел за руль, хотя сперва примерился к управлению и постарался прислушаться к своим ощущениям. Нужно было почувствовать уверенность в том, что раненый бок не помешает ему действовать быстро и чётко. Потом он спросил у Карлы:

- И что ты ответила сержанту?

Димитт и собирался сам поговорить, поэтому ответил:

- Просто позвони ему и представь меня, а потом передашь трубку - и я объясню, что к чему.

Они выехали со двора городского морга и Димитт повернул машину в сторону больницы. Правда, он не был уверен, стоит ли ему прямо сейчас возвращаться в успевшую опостылеть палату, или им можно сперва ещё куда-нибудь съездить.

- Заедем ко мне домой, - предложил он. - Кстати, дело скорее всего не закроют. Боргес наверняка захочет найти хозяина. У этого бедолаги был наниматель, который зачем-то поручил ему следить за тем местом, где были спрятаны канистры. - Он на мгновение оглянулся на девушку, но тут же вернулся к созерцанию дороги. - Знаешь, по-моему тебе не из-за чего переживать. Ты просто не сталкивалась ещё с нашей бравой полицией в лице госпожи Боргес. Она и камни может довести до белого каления. Так что сержанту наверняка не привыкать брать на себя удары, которые предназначаются его начальнице. Очень сложно сохранить спокойствие, если нет опыта.

Про себя он подумал, что господин Маури наверняка ограждал дочь от подобных стрессов, и был прав. Есть вещи, которые совершенно не нужно испытывать на себе. "Не каждый опыт одинаково полезен", - как говорил его дед.

- Я слышал, что американцы, когда готовят в ЦРУ своих тайных агентов, подвергают их всяческим испытаниям "на прочность", - продолжил он, благо разговор не мешал вождению машины. - Их там в тёмные комнаты запирают на много дней, мешки на голову одевают, устраивают допросы с пристрастием. Меня тоже готовили, как агента, но ничего подобного не делали. Есть множество способов выявить, какой у человека тип нервной системы, насколько устойчива его психика, чтобы потом натренировать то, чего не хватает. У меня был наставник, который наоборот придерживался того мнения, что агент должен в любых обстоятельствах ощущать себя членом команды и знать, что он не один, даже если эта "команда" очень далеко. Знать, что ему всё равно помогут, заступятся, поддержат, выручат, если это понадобится. Это должно быть на уровне подсознания. - Он коснулся пальцами своего виска. - Должно сидеть где-то очень глубоко в голове. Так глубоко, чтобы даже в последний момент, если ты стоишь перед расстрельной командой, осознавать, что даже если тебя сейчас не спасут - всё равно за твоей спиной - твоя страна, твои товарищи и покровители. Просто на этот раз пришёл твой черёд прикрыть их собой. Выше этого - только вера в Бога. Но Он ведь всегда знает, что мы делаем, и Он всегда отнесётся к каждому так, как тот заслуживает. - Гарри притормозил перед светофором, и снова посмотрел на Карлу. - Не расстраивайся. Ты просто первый раз попала в подобную ситуацию. Но за тобой всегда будет твой отец, или человек, который тебя любит. И всё равно мы сделаем то, что надо, и как надо, и сохраним то, что нам дорого. Господин Фердинанд, кстати, тоже всё это знает, о чём я тебе говорю.

Он плавно надавил на педаль газа, и повёл машину дальше.

Димитт тоже молчал. Наверное, целый квартал проехал молча. Но потом снова бросил взгляд на Карлу.

- Убийство того человека существенно затрудняет дело, - сказал он. - Но я думаю, что если Фердинанд крутился возле тех мест, где нашли труп, значит у твоего отца уже есть кое-какая информация. Ты, кстати, собираешься рассказать ему о нашем визите в морг и разговоре с сержантом Леоне?

Как адвокат, который взялся помогать Маури вести расследование экологической диверсии, Димитт мог прямо спросить у отца Карлы, что ему удалось выяснить при помощи Фердинанда и частных детективов. Следовало сложить все кусочки мозаики воедино, соединить показания всех, кто хоть что-то знает, и проанализировать ситуацию. Но для этого надо ещё взять отчёт своих людей из ГРО. Постановив себе, что первым делом после выписки нужно будет потрясти помощников, Димитт свернул с автострады в сторону высоких новых домов, в одном из которых располагалась его квартира.

- Может быть, они ждали кого-то конкретно, - предположил Гарри. - Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову в данной ситуации. Но если так, то нужно подумать над вопросом: кого именно? Кого-то с завода "Маури"? Или кого-то из концерна? Если ждали кого-нибудь с завода "Маури" - можно предположить, что сторож ни тебя, ни меня в лицо не знает, и решил, что мы - случайная парочка. Но тогда напрашивается другой вопрос: что бы сделала случайная парочка, если бы она нашла на берегу какой-то реки какие-то канистры? Скорее всего, ничего бы не сделала, погуляла и убралась восвояси. Так что с точки зрения человека, который знать не знает, кто мы такие, мы и опасности не представляли никакой.

Гарри свернул в "рукав", ведущий прямо к воротам, от которых начинался спуск в подземный гараж под его домом, после чего продолжил рассуждать:

- Есть ещё один вариант, который меня беспокоит: что если там, на берегу, кроме пустых канистр было что-то ещё, а мы этого не заметили? Что если кто-то со стороны наблюдал за берегом, заметил нас и послал человека, чтобы тот просто нас отогнал, а он случайно выстрелил, запаниковал, и потом через некоторое время его убрали просто ради того, чтобы он не сдался полиции из-за угрызений совести? Всякое может быть.

Гарри аккуратно завёл машину на нужный этаж, и припарковал рядом со своим "Ягуаром". Тем более, что серо-сине-зелёный "Рено" остался в гараже Маури и его место пустовало.

- Пойдём, - предложил Димитт Карле, выходя из машины и невольно берясь за бок. Всё-таки он ещё недостаточно поправился и был не прочь немного отдохнуть.

- Хорошо, я спрошу, - пообещал Димитт. - И я думаю, что рассказать о сегодняшнем визите в морг надо обязательно.

Они поднялись на лифте наверх, и через несколько минут вошли в квартиру. Закрыв двери, Гарри сказал:

- Есть одна проблема, и я хотел бы тебя к ней подготовить. Пойдём, сварим кофе, - тут же предложил он, и направился в сторону кухни, приглашая Карлу следовать за собой. - Мне этот больничный кофе уже изрядно надоел, хочется настоящего.

- Мне кажется, что твой отец догадывается, что я не только адвокат, - сказал он через минуту. - Я не могу все те материалы, которые мне необходимо ему передать, объяснить своими связями и знакомствами. Это вызовет больше вопросов, тем более, что насколько я мог узнать за последнее время господина Маури, он очень умный человек, умеет подмечать мелочи и делать правильные выводы. Я предвижу, что он спросит меня, кто я на самом деле, и принял решение - ответить ему честно. Поскольку я руковожу операцией, у меня есть право так поступить, и я должен это сделать. Иначе я могу потерять его доверие. Суть в том, что если это произойдёт, он может спросить меня, знаешь ли ты, и если знаешь - то откуда. Он может и у тебя спросить что-то подобное. Поэтому если ты по прежнему не хочешь ни в чём признаваться - нам нужно заранее спланировать наше поведение.

Он включил кофемашину, присел на высокий табурет и облокотился на кухонный стол, чтобы снять напряжение с правого бока.

Димитт обошёл стол и приобнял девушку за плечи.

- Карла! Ты напрасно не доверяешь своему отцу, - сказал он. - Ты же доверяешь ему в других вещах. Скажи мне, чего ты боишься? - Он пододвинул табурет и сел рядом. - Что, как тебе кажется, самое страшное в том, чтобы признаться?

Может быть, этот разговор нужно было вести гораздо раньше, но Димитт всегда считал, что лучше с опозданием разобрать ошибки и прийти к правильным выводам, чем отмахнуться и сказать себе: "А, теперь уже всё равно!" Поэтому он ждал ответа.

- Я не считаю, что это нормально, - возразил Димитт, оставшись сидеть у стола. - Напротив, это совершенно ужасно. Тебя попросту использовали, заманили на это собрание, в надежде получить деньги твоего отца. И это хорошо, что тебя арестовали, потому что если бы этого не произошло - ты вляпалась бы в гораздо худшую историю. Я знавал одну девушку, которая связалась с террористами, они наговорили ей три короба о своём якобы "правом деле", она поверила и поехала с ними в их страну "бороться за это правое дело" - и в результате оказалась в тюрьме, получив по законам той страны пожизненное заключение. - Он сделал паузу, но тут же продолжил: - Мне представить страшно, как могла сложиться твоя жизнь! Скорее всего, ещё через некоторое время ты всё равно попалась бы вместе с этими террористами, или они подставили бы тебя. А заодно ты скомпрометировала бы своего отца. Нет, Карла, я не считаю, что всё нормально. Я просто исхожу из того, что прошлое не изменить. Можно изменить только настоящее и будущее.

Гарри не был склонен смягчать свои слова, ему нужно было донести до Карлы смысл того, о чём он говорит.

- Всё началось с маленькой ошибки, которую тебе трудно было не допустить. Ты ведь не прожжённая заговорщица, которая в состоянии определить, когда ей врут и когда её хотят использовать. Как бы тебе это объяснить... - Он развёл руками. - Я всего лишь хочу, чтобы ты поняла: у каждого человека должны быть люди, которым он может верить. А когда веришь человеку - надо всего лишь не бояться говорить ему всё, даже если это стыдно, больно, может быть, в чём-то жестоко и к себе, и к нему. Если ты веришь, то и тебе поверят, вот в чём дело. Не осудят за промах, простят ошибку, поддержат в трудную минуту. Ты веришь своему отцу?

Вопрос, кстати говоря, был принципиальный.